Культура слабости в филиале СПИД-бизнеса
увидеть комментарии (0)
27.05.2018
Александр Левин (статья прислана автором в рассылку Евразийской ассоциации снижения вреда (ЕАСВ)): «Люди, употребляющие наркотики, до сих пор не имеют своего сообщества. Пришло время новых манифестов» | Как ВИЧ и доноры отняли у потребителей наркотиков возможность защищать свои права |
По решению Всемирной организации здравоохранения, ежегодно каждое третье воскресенье мая проводится Всемирный День памяти людей, умерших от СПИДа. Спустя несколько дней после этой даты самое время поговорить о том, какую роль сыграли ВИЧ и доноры, которые финансировали и обосновывали идеологию борьбы с вирусом, в том, что в регионе Восточной Европы и Средней Азии так и не появилось сильное сообщество людей, употребляющих наркотики.
Муха – источник заразы
Что мы знаем о ВИЧ? Да, собственно, все то же самое, что и 10, и 20 лет назад.
Что ВИЧ – опасный вирус, основной путь передачи которого инъекционное употребление наркотиков. Что с ростом эпидемии ВИЧ в странах, где она в значительной степени обусловлена употреблением инъекционных наркотиков, наступило время для незамедлительных действий. Что в странах региона Восточной Европы и Средней Азии самые стремительные темпы распространения ВИЧ.
За свою долгую историю ВИЧ, словно одна из библейских казней египетских, обзавелся своей мифологией, героями, врагами. Им пугают детей и мотивируют к жизни неудачников на тренингах личностного роста.
Для очень многих людей ВИЧ стал профессиональной лигой, устав в которой не меняется десятилетиями. Одно из условий членства в «Лиге ВИЧа» - обеспокоенность распространением ВИЧ среди потребителей наркотиков и коллективное требование принять незамедлительные действия в отношении этой уязвимой группы населения. Другого контекста, в котором рассматривались бы потребители наркотиков, для «Лиги ВИЧа» не существует. Потребители наркотиков – это ВИЧ, а ВИЧ – это потребители наркотиков. Как пел Петр Мамонов, муха – источник заразы. Все, что выходит за рамки этой формулы – не имеет смысла.
Особая каста в «Лиге ВИЧа» – это, конечно же, ООН. Хотя и внутри этой адской бюрократической машины тоже есть свое деление, и происходит возня и борьба за свои собственные смысли и бюджеты. Но в рамках все той же схемы: потребители наркотиков – это ВИЧ.
Борьба эта похожа на конкуренцию мушкетеров короля и гвардейцев кардинала. Так, агентства ООН по здравоохранению говорят, что война с наркотиками продолжает стимулировать распространение ВИЧ-инфекции в мире, поэтому потребителей наркотиков нужно давать им в дизайнерских пакетиках разные профилактические материалы и обнимать. Агентства ООН по контролю за оборотом наркотиков придерживаются той же точки зрения по вопросу причин распространения ВИЧ в мире, но при этом требуют отбирать не давать потребителям наркотиков дизайнерские коробочки и ставить их в угол.
Плохой полицейский и хороший полицейский мечтают остановить ВИЧ. Это их работа делать мир лучше. Они всего лишь хотят, чтобы старики и дети спали спокойно в своих кроватях, и никакой потребитель наркотиков, даже с таким симпатичным лицом, как у Леонардо ди Каприо в фильме «Дневник баскетболиста», не уколол их в автобусе зараженным ВИЧ шприцем.
Все мы вышли из гоголевской «Шинели»
«В период с 1981 по 1984 годы вышло несколько работ, связывающих вероятность развития СПИДа с анальным сексом или с влиянием наркотиков» (ВИЧ-инфекция. Википедия). В 2022 году ВИЧ-инфекция будет отмечать свое сорокалетие. Сегодня, в 2018 году, если отобрать у потребителя наркотиков ВИЧ, с чем он останется? Что с ним будет? Кому он будет после этого нужен?
И вот уже сорок лет, словно Акакий Акакиевич Башмачкин из гоголевской «Шинели», человек, употребляющий наркотики, десятилетиями бродит по региону ВЕЦА. От «плохого» агентства ООН к «хорошему» агентству ООН, от низкопорогового проекта снижения вреда к высокопороговому. Он заглядывает в окна красивых офисов и просит сделать все, чтобы добрые люди остановили распространение ВИЧ в его уязвимой группе.
Деньги на это есть, и их много. Хотя их становится меньше, но их все равно еще больше, чем достаточно. Но дают их только на одну цель – остановить эпидемию ВИЧ среди потребителей наркотиков. Последний гранд Глобального фонда, который зайдет в наш регион в размере 15 миллионов долларов, называется «ВИЧ: Устойчивость услуг для ключевых групп населения в Восточной Европе и Центральной Азии». Только так, и никак иначе.
«В Петербурге в то время было ветрено, морозно, а шинель была старая, и, вернувшись домой, Акакий Акакиевич слёг в постель. Поправиться он уже не смог и через несколько дней умер в бреду. С тех пор у Калинкина моста стал появляться призрак «в виде чиновника», стаскивавший с прохожих шинели, шубы, пальто. Кто-то узнал в мертвеце Акакия Акакиевича. Не было никакой возможности угомонить мертвеца. Однажды через эти места проезжало «значительное лицо». Мертвец с криком «Твоей-то шинели мне и нужно!» сорвал и с его плеч шинель, после чего исчез и более уже не появлялся» (Н. Гоголь, «Шинель»).
Деконструкция треугольника Карпмана
Что мы имеем по факту в регионе сегодня? Да собственно ничего хорошего – непобежденный ВИЧ, доноров, которые дают деньги только на ВИЧ, и потребителей наркотиков, которых используют в разных комбинациях для этой бессмысленной и беспощадной борьбы с ВИЧ.
Такой треугольник Карпмана, состоящий из трех вершин: Жертва — Агрессор — Спасатель. Эта модель описывает три привычные психологические роли, или ролевые игры, которые люди часто занимают в жизни. Этот треугольник еще называют магическим, так как стоит в него попасть, как его роли начинают диктовать участникам фиксированные выборы, реакции, чувства, восприятие, последовательность ходов и т.д.
В рамках треугольника Карпмана Жертве (потребитель наркотиков) совершенно не нужно избавление от Агрессора (ВИЧ), а Спасителю (донор) — не нужно, чтобы Жертва прекратила быть жертвой. Иначе он ей будет не нужен. Какой же Спаситель без жертвы? Жертва «излечится», «избавится», кого же тогда спасать? Получается, что и Спаситель, и Жертва заинтересованы в том, чтобы фактически все оставалось по-прежнему и не менялось.
Жертва должна страдать, а Спаситель должен помогать. Жертва получает свою долю внимания и заботы, а Спаситель — горд тем, какую роль он играет в жизни Жертвы. Жертва платит Спасителю признанием его заслуг и роли, а Спаситель платит за это Жертве вниманием, временем, энергией, чувствами и т.д.
Все довольны! Кроме одной детали – непобежденный ВИЧ, миллионы впустую потраченных денег и отсутствие хоть какого-то сообщества потребителей наркотиков в регионе, выступающего с позиции прав человека.
Очевидно, что все происходящее в нашей жизни имеет на то свои причины. Эти причины настолько просто объяснимы и обладают такой силой, что, как только мы увидим их, мы должны будем признать, что по-другому и не могло быть. Но лишь поняв эти причины, мы можем принимать какие-либо решения. И, только приняв решение, мы сможем по-настоящему изменить ситуацию. И тогда сам ход нашей жизни измениться. А события уже не будут такими, какими они были всегда.
Очевидно, что пришло время деконструкции. Время разрушения треугольника Карпмана. Время создания нового контекста жизни сообщества людей, употребляющих наркотики.
Говорить про права человека, а не про права пациентов
Что значит боль?
ВИЧ, гепатиты и вообще распространение инфекционных заболеваний - лишь одна из бесконечного моря проблем, связанных с жизнью людей, употребляющих наркотики. Если начать перечислять всю боль, то не хватит и тысячи страниц на это.
Это человеческая боль, боль и еще раз боль. Начиная от рабства и кончая насилием. Какую бы боль этой жизни не взять, она так или иначе будет связана с жизнью потребителей наркотиков. И ВИЧ тут - всего лишь незначительный эпизод в бесконечном сериале боли.
Приоритезация ВИЧ в контексте жизни потребителей наркотиков уже привела к тому, что существует и укоренилась схема, что все деньги даются на ВИЧ. И никогда, для примера, на снижение вреда. Потому что снижение вреда - это не про достоинство людей, а просто инструмент, чтобы остановить ВИЧ. И в этом адская глобальная и позорная разница.
Эта разница ведет к однозначным запрограммированным последствиям. По сути, к жесткой стигме. Если ты потребитель наркотиков в контексте ВИЧ, то ты человек с комплексом заболеваний, и тебя нужно лечить.
Альтернатива - это деконструкция и подход, исходящий из признания за людьми, употребляющими наркотики, нейроразнообразия. Если ты потребитель наркотиков вне рамок любого контекста, то это твоя глубокая индивидуальная часть, которую нужно признать, уважать и под нее подстроиться, измениться обществу. И проблема не в потребителях наркотиков, а в обществе, которое не хочет их принимать, очень жестко и нормировано.
По сути, с одной стороны, жесткая завязка потребителей наркотиков с ВИЧ – это паталогизация и стигматизация их статуса со стороны общества, международных структур типа ООН и доноров, заинтересованных в создании такого социально-инфекционного наркогетто. С другой - это уход от неудобной для местных правительств темы. Все, начиная от ООН и кончая Глобальным фондом, панически боятся принимать резолюции и давать деньги в пользу прав потребителей наркотиков, и стыдливо продолжают говорить об эпидемии и давать только на борьбу с ВИЧ. Потому что так безопаснее, так привычнее, так понятнее, так проще.
В итоге вопрос прав человека касательно людей, употребляющих наркотики, игнорируется на всех уровнях мировой социальной, политической и экономической жизни. Они же наркоманы, а вот ВИЧ - серьезная тема, и с этим нужно бороться.
В этом месте стоит жирная идеологическая точка, дальше которой потребители наркотиков лишены шанса говорить про права человека. А вместо этого им предлагается исключительно дискурс прав пациентов.
Понимая идеологию происходящего, настало время работать над смыслами, а не над действиями. Искать причины, а не лечить следствия. Только поняв природу боли людей, употребляющих наркотики, можно спасти их жизнь.
Настало время жестко и принудительно разделять и разводить в разные углы вопросы соблюдения прав человека касательно людей, употребляющих наркотики, (причина) и ВИЧ (следствие). Пора перестать смешивать в одну две эти разные темы. Просто потому, что это разные темы.
Поторчать, получить ВИЧ, построить сообщество
ВИЧ уже давно стал достаточно специфичной проблемой во всем мире, которая больше не нуждается в активизме. Ей занимаются люди, которые годы и годы находятся в этой теме. ВИЧ сегодня – это такая квантовая физика, с высоким порогом доступа в существующий контекст.
Попасть на тренинг по вопросам ВИЧ стало невозможно, причем ни на какой. Просто потому, что там идет разговор в основном о лекарствах, брендах, патентах и так далее. Это хорошо, и означает только одно - что глобальные проблемы с ВИЧ все исследованы и решены. И в данный момент речь идет только о деталях, пропечатке отдельных пикселей.
Более того, ВИЧ уже не тренд и, по сути, жуткий зашквар. Никто давно уже не плачет под песню U2 «One». Громить будки фармацевтических компаний на СПИД-конференциях – непоправимая пошлость и стыд (хотя сто процентов в Амстердаме ВИЧ-активисты из России это сделают снова). Жуткое и позорное ЮНЭЙДС годы и годы хотят расформировать в самом ООН, но кто же отпилит сук, на котором сидит. Про Веру Брежневу даже писать не стоит. Даже совковый слоган «СПИД - чума 20 века» в 2018 году не заходит и только палит борцов со СПИДОМ, показывая, какие они старые, алчные и непоправимо жалкие.
Но при этом потребители наркотиков до сих пор идут в нагрузку к ВИЧ, и самостоятельно никем не рассматриваются. Более того, стокгольмский синдром настолько силен, что они сами не хотят деконструкции, предпочитая крепостное право свободе.
Фактически, уже все сообщества освободились от ВИЧ-бремени и стали автономными и самостоятельными – МСМ, секс-работники, ЛГБТКИ... Эти сообщества занимаются своим развитием, своими правами, борьбой со стигмой и дискриминацией, продвигают законы, касающиеся своих прав и свобод. И только представители сообщества людей, употребляющих наркотики, продолжают сидеть на координационных комитетах по профилактике ВИЧ или числиться на полставки при СПИД-организациях в качестве манекенов для препарирования и получения новых грантов «по профилактике среди целевой группы населения».
В итоге, потребители наркотиков в регионе ВЕЦА не готовы сегодня принимать вызовы относительно декриминализации, тестирования наркотиков, продвижения полного списка услуг по снижению вреда. Это угрожает им новыми репрессиями и преследованиями, эпидемиями и фактическим уничтожением как социальной группы.
Выход здесь может быть только один. Чем быстрее тема прав человека относительно людей, употребляющих наркотики, отделится от ВИЧ и выйдет из тени вируса, тем скорее вопрос построения сильного самостоятельного сообщества и дальнейшей борьбы за собственные жизни станет актуальным в нашем регионе.
Отступление по траве
Показательный пример, подтверждающий все вышесказанное – ситуация с легализацией марихуаны в мире.
Марихуана - то вещество, которое никак не связано с ВИЧ, слава богу. Можно, конечно, по мнению многих врачей и чиновников, «обкалоться ганашой и заразиться СПИДом», но это совсем клинический случаи в духе Ройзмана. И его можно оставить за скобками мировой наркополитики.
В базовой истории марихуана – это вещество, лишенное влияния СПИД-бизнеса и всего капиталистического прагматизма и посткоммунистичего людоедства. Именно поэтому всего за несколько лет, присутствуя в рамках мировой дискуссии о либерализации наркополитики как самостоятельный наркообьект без какой-либо связи с ВИЧ, - она уже легализована более чем в 10 штатах США, декриминализована почти во всех европейских странах и в нескольких странах Латинской Америке. И это только начало.
Ситуация с марихуаной показывает, что правильный фокус на точно определенной проблеме приводит к правильным и последовательным действиям.
Мы танцуем вместе, мы боремся вместе
И последний момент – это тотальный провал в регионе с молодыми потребителями наркотиков, за который должны взять ответственность сами люди, употребляющие наркотики.
Молодых потребителей нет в том подобии сообщества людей, употребляющих наркотики, которое сегодня номинально существует в нашем регионе. Средний возраст членов Европейской сети людей, употребляющих наркотики (ЕСЛУН) - 35-40 лет. Это люди, которые сидели в тюрьмах, торчали на ханке и героине, живут с ВИЧ, гепатитами и туберкулезом, ходят в программы ОЗТ или в сообщество «Анонимные наркоманы».
Все они вышли из программ снижения вреда и продолжают палить по воробьям на невидимых фронтах борьбы со СПИДом. Это ветераны движения, которые знают друг друга миллионы лет. Они прошли по сотне раз одни и те же тренинги по ВИЧ, посетили бесчисленное количество похожих конференций по ВИЧ. Одни и те же люди, которые вышли из одной точки А, и так и не могут расстаться на пути в некую точку Б, о которой сами ничего не знают.
А в это время молодые ребята в Грузии после незаконных облав наркополиции в ночных клубах Тбилиси устраивают рейв на Проспекте Руставели, прямо у стен парламента. Они танцуют и радуются жизни вместе. Они борются с полицией и с властью за свои права, за новую наркополитику вместе. И никто на Проспекте Руставели не говорит про ВИЧ. Там говорят про СВОБОДУ!
Сообщество людей, употребляющих наркотики, в регионе ВЕЦА потеряло молодых ребят с Проспекта Руставели в том числе из-за зацикленности и привязки к ВИЧ. И вряд ли будет ошибкой сказать, что новая эпидемия ВИЧ в нашем регионе - это СТО ПРОЦЕНТОВ СЛЕДСТВИЕ этой привязки.
Культура слабости
Форма сообщества людей - это нереальная сила. Всем людям нужно сообщество - от любителей пива до тех, кто вяжет крючком, от МСМ до потребителей наркотиков.
Но сообщества людей, употребляющих наркотики, как не было, так до сих пор и нет в нашем регионе. Есть некий филиал СПИД-бизнеса, и это максимум. В итоге вместо сообщества, в котором нуждаются молодые потребители наркотиков, и которое может дать им идею, силу, наполненность и ЗНАНИЯ по профилактике ВИЧ, они видят лишь ставки и должности в проектах.
Они видят ветеранов СПИД-движения, которые пропустили появление даркнета, не знают философии, стоящей за мефедроном и солями, не слышали про чат-боты и закладки. И вместо разговора на одном языке получают приглашение пройти тест на ВИЧ на центральной площади города, получить шприц за рубль и презерватив за пять копеек.
Но ребята с Проспекта Руставели не подходят и не берут даже это. Потому что тот, кто все это предлагает и дает, не одной с ними крови. Престарелые больные наркоманы и ремиссионеры, которые постоянно нудят и вспоминают, как они круто торчали в 90-е, - это не одно сообщество с ними.
Все, что транслируют сегодня люди, употребляющие наркотики, в нашем регионе - это культуру слабости. Они не говорят про СВОБОДУ, не говорят про права человека. Они продолжают талдычить про ВИЧ.
У людей, употребляющих наркотики, в ВЕЦА нет проекта будущего. А если нет такого проекта, пусть безумного и нереального, ради которой стоит что-то менять, то обязательно наступает время пассивности. И для людей, употребляющих наркотики, в регионе ВЕЦА оно давно уже наступило.
Что можно предложить ребятам на Проспекте Руставели? НИЧЕГО!!! Снова борьбу с ВИЧ, презервативы и шприцы? Им нужна идея и сообщество как форма ее реализации! Ребята с Проспекта Руставели хотят заниматься сексом во время месячных и идти против правил. Они не готовы слышать про правила и безопасность от чужих, и в итоге колются одними шприцами и спят без презервативов.
Чтобы быть услышанным, необходимо уже сегодня начать освобождаться от ВИЧ и прочей паталогизации. Нужно больше говорить о репрессивной наркополитике, декриминализации, правах человека, свободе, сообществе. Делать это на каждом углу, доносить в каждом слове. Это будет не быстро, и не сразу. Но рано или поздно сообщество людей, употребляющих наркотики, появится в странах региона ВЕЦА.
Уже сегодня этим путем идут сообщества России, Грузии, Украины. Их опыт показывает, что поставленная в приоритет ИДЕЯ прав человека – ценность, которая объединяет вокруг себя всех людей, употребляющих наркотики. И по-другому быть не может.
************
P.S. Когда от СПИДа умер мой любимый друг Костя Пролетарский, у меня больше не было таких близких друзей. И вообще друзей. Таких людей больше нет. Или я просто не встречал. И я думаю, что если бы с самого начала сообщество не цеплялось за ВИЧ, а держалось идеи прав человека и боролось за свои права, он, возможно, был бы жив. Мне так хочется думать, так почему бы не попробовать ради других близких людей.
назад