Руководитель федерального центра СПИД о том, верить ли в изобретение российской чудо-вакцины против ВИЧ: "Mинистр не обязан знать всех тонкостей"
увидеть комментарии (0)
17.05.2014
Смотрите телесюжет канала "Дождь" http://ej.uz/3b46
Источники в Минздраве сообщили «Дождю», что речь, скорее всего, идет о разработке института иммунологии под руководством Рахима Хаитова. Хаитов в интервью «Российской газете» в 2012 году в очень общем виде описал суть открытия: взят один из белков вируса, и к нему прикреплен иммуномодулятор. Никаких подробностей академик не сообщил, как и не пояснил, почему именно этот препарат имеет будущее, в отличие от провалившихся западных аналогов, построенных на том же принципе.
На какой стадии находятся испытания и может ли эта вакцина помочь тем, кто уже является носителем вируса Анне Монгайт и Павлу Лобкову рассказал руководитель Федерального центра СПИД Вадим Покровский.
Лобков: Знаете ли вы, о чем говорила сегодня Вероника Скворцова, о какой конкретно разработке? Поскольку существует как минимум три или четыре конкурирующих только в России.
Покровский: Скорее всего, речь идет о вакцине, которая разрабатывается НПО «Вектор» в Новосибирске.
Лобков: Это не Хаитов?
Покровский: Нет. Я уже очень давно не слышал о вакцине, которую разрабатывает Хаитов. На недавно прошедшей восточноевропейской конференции по вопросам СПИДа была презентация как раз вакцины, которую разрабатывают новосибирские ученые. Она уже прошла стадию испытаний на безвредность. Она безвредна, но окажется ли она эффективна в профилактике ВИЧ-инфекции, мы узнаем только лет через пять.
Лобков: Я просто немного знаком с этой проблемой, мне кажется, что моделей животных полноценных, на которых можно испытывать вакцину, нет. С этим связана проблема того, что ни одной вакцины от ВИЧ в мире не существует действующей. И кроме того безвредность это еще не повод министру докладывать на конференции о том, что вакцина существует.
Покровский: Министр этого не докладывала на конференции, но упомянула, что такая есть. В общем, министр не обязан знать всех тонкостей. Но мы должны с вами знать, что для того, чтобы доказать эффективность вакцины, нужно провакцинировать большое количество людей.
Лобков: Именно людей.
Покровский: Да, именно людей, потому что даже если была животная модель, все равно последнее слово об эффективности мы получим, только проиммунизировав большое количество людей, сравнив их с заболеваемостью тех, которые не прививались этой вакциной. Если только мы получим достоверную разницу, то можно будет говорить, что вакцина эффективна. Понятно, что на это уйдет довольно много лет.
Лобков: Ну да. Нужно же будет ждать, когда и с той, и с другой когорты кто-то получит инфекцию, поскольку заражать же нельзя, это неизлечимая болезнь.
Покровский: Последние годы две вакцины дошли до этой стадии полевых испытаний, но, к сожалению, одна оказалась совсем неэффективна, а другая давала защиту примерно 30%, что, конечно, недостаточно для ее широкого применения.
Лобков: Правильно ли я понимаю, что сейчас направление исследований приобрело другой характер, это микрохирургия генома, это попытки вырезать вирус ВИЧ из ДНК человека больного, также тонкие механизмы настройки вируса на клетку и попытка бить в эти точки? То есть вообще тема вакцины ушла с первого плана?
Покровский: Да. После этих неудач немножко меньше стали заниматься вакцинами, но актуальность создания вакцины все-таки не подвергается сомнениям, потому что она должна именно предупреждать заражение.
Но сейчас более сильным направлением является лечение как профилактика. То есть если люди получают антиретровирусные препараты, то они становятся незаразными. Более того, если половой партнер ВИЧ-позитивного человека принимает эти препараты, то он не заражается ВИЧ. Но опять-таки только этого направления недостаточно, чтобы предупреждать заражение. Поэтому, конечно, главным остается изменение поведения людей, что, в общем-то, наверное, самое эффективное, потому что любое лекарство, любая вакцина все-таки небезопасна для здоровья.
То направление, о котором вы говорили, имеет общее название генная терапия, когда мы влияем уже не на вирус, а на устойчивость человека. Изменяем его гены, и он становится невосприимчивым к ВИЧ. Пока единственный случай излечения от ВИЧ как раз связан с тем, что одному человеку, так называемому «берлинскому
пациенту», хотя он американец, но делали это в Германии, заменили его иммунные клетки на иммунные клетки человека, невосприимчивого к ВИЧ-инфекции.
назад